Агриков меч - Сергей Фомичёв

К драке по молчаливому согласию решили не возвращаться. Сам князь, считай, запрет наложил. К тому же главного зачинщика увели, так чего ради спор продолжать? Мужику, что пальца лишился, перевязку наложили, дали выпить вина. Столы, лавки поправили, разговоры понемногу возобновили.

Мена, повязав на голову платок, подошла к Соколу.

— Здравствуй чародей, — сказала она, слегка задыхаясь, затем кивнула на Тарко. — С тобой паренёк?

— Со мной.

— Попроси его, пусть меч свой покажет.

— Что сама не попросишь?

— Ты в этом деле главный, — пояснила Мена. — И думаю, вам это нужно больше чем мне.

Сокол был восхищён! Какова девчонка, как проницательна! И ведь как углядела в горячке боя и сумраке необычный клинок, и как поняла, что заботит серьёзно он их обоих? Сильна девчонка!

— Верно угадала, — усмехнулся Сокол и кивнул на лавку. — Садись.

Рыжий, проявляя учтивость, перевёрнутой плошкой прикрыл кровавый обрубок.

— Здорово у тебя получалось змеюкой махать, — похвалил он. — А вот скажи, куда она потом подевалась?

Мена ему улыбнулась, но не ответила и повернулась к Тарко, который уже протягивал меч.

— Непростой клинок, — сказала она, подержав немного. — Но корчма плохое место для ворожбы. Если хочешь больше о мече узнать, зайди как-нибудь ко мне, чародей. Один зайди, без товарища своего. Его мысли совсем другим заняты. Сбивать будут.

— Твоя правда, — согласился Тарко и спросил. — Не знаешь ли, княжна Вияна здесь сейчас?

— Здесь, — улыбнулась Мена. — В крепости под присмотром сидит. Александр её за стены не отпускает. Если желаешь увидеть её, лучше не торопись.

— Так ведь проездом мы, — загрустил Тарко. — Не сегодня-завтра, в путь отправимся.

— Не торопись, — повторила Мена.

Юрий Ярославич подстелил соломки, где только смог. В Муроме даже лёгкого слушка не пронеслось о предстоящем походе на вурдов. Дружина покинула город до рассвета, скрытно, несколькими отрядами, вразнобой. И жёнам воины разное говорили. Одни вроде бы на охоту собрались, другие якобы вора по сёлам искать отправились, третьи разведкой уход объяснили. Туману напустили отнюдь не в виду одних только вурдов. Конечно, и они могли как-то пронюхать о готовящейся засаде, затаиться в лесах, и тогда замысел накрыть их быстрым ударом неминуемо провалился бы. Но больше чем волосатых разбойников опасался князь соперника давнего своего. Вот тот, если вдруг прознает о выходе войска, обязательно наскочит на брошенный почти без защиты город.

Жёлудь почти всех своих ополченцев к утру на стены выставил, да приказал побольше шуметь, многолюдство изображая. И всё одно побаивался приступа неожиданного. С самим князем ругался Жёлудь, уступать не желая, до самых ворот провожал его словно жена молодая. Лучшую пятёрку тот у старшины уводил. Сказал, в деле проверить новичков хочет, особенно Боюна, про ловкость какого уже и до самой верхушки слухи дошли. А город защищать неумех деревенских оставил, да мальчишек зелёных.

Само собой и нижегородцы присоединились к облаве. Бориса даже знобило дорогой, не столько от прохлады предутренней, сколько от предвкушения схватки. Впервые он на такое дело пошёл. И Васька Румянец жаждал поучаствовать в облаве, хоть и дулся всю дорогу, обиженный на то, что не пригласили его на совет, да и целых два дня княжич не призывал, бросив товарища в обществе простых воинов. Ну, а кмети люди невольные — куда господин, туда и они. Тимофей немного поворчал для приличия, дескать, не княжеское это дело на нечисть охоту устраивать, тем паче без чародеев и колдунов, но куда деваться — служба.

Борис, чтобы расположение Васьки вернуть, стал пересказывать все услышанные от Петра байки про кровожадных вурдов и прочую нелюдь лесную. Но говорить пришлось урывками, скакал отряд быстро, а на скаку много не скажешь. Так на весь путь и растянул Борис свой рассказ.

В Тащилово прибывали волнами, отряд за отрядом. Дружинников сразу же размещали по дворам на постой, с приказом строгим из домов не высовываться, лошадей разводили, пристраивали, где только возможно, чтобы не мельтешило войско на сельских улицах, чтобы не пронюхал кто невзначай. Последний отряд прибыл в Тащилово ближе к вечеру, а тем кто передохнул, предстояло ещё добираться до деревень, устраивать засады, выставлять дозоры.

Борис настоял на том, чтобы отправиться в одну из засад — сидеть в селе с основным полком ему не хотелось. Юрий возражать не стал, но к нижегородскому отряду придал ещё человек пять ополченцев, тех самых что у Жёлудя увёл, и, не доверяя новичкам полностью, поставил над ними главным опытного дружинника, прозванного Рваным за покрывающие лицо и руки многочисленные рубцы.

Пётр вызвался тоже, но отец не отпустил. Обоих сыновей Юрий предпочёл оставить при себе и вовсе не из опаски за их жизни, а напротив, собираясь возложить на них начальство отрядами, которым предстоит охватывать вурово племя.

— Только вы вот что, если нападут вурды, не спешите их отгонять, — наставлял князь Бориса и Рваного. — Нам ведь что важно? Не с парочки уродцев шкуру спустить, а чтобы всех их накрыть, до единого. Так что отбиваться-то отбивайтесь, но всю силу раньше времени не показывайте. Пока мы с полком не прибудем. Ну а уж тогда и зададим им трёпку. Надолго запомнят.

Слепень показал дорогу к нужной деревеньке, и отряд Бориса поспешил выйти, тем более что небо наполовину покрылось тучами, зарядил дождик, и темнота подступила раньше, чем ожидалось. Вместе с муромскими ополченцами и Рваным отряд насчитывал чёртову дюжину. Число нехорошее, однако, на суеверия наплевали дружно. Против вурдов вышли, каких же ещё чертей опасаться? Куда большую опасность таила сама дорога. Её и днём-то разглядеть трудно — едва заметная тропинка, травой поросшая, а в сумраке под тёмным небом тем более. Но лошади и без людских глаз справились. Так что, несмотря на темень погоду, добрались до деревни вовремя.

До заката оставался ещё целый час, но окружающие деревню поля оказались безлюдны, хоть и не до конца убраны. Обычно в горячую уборочную пору селяне оставались в поле до предела, а иной раз и при лунном свете стожки собирали, но теперь жители опасались вурдов и потому ушли в дома раньше времени и загодя загнали под крышу весь скот.

Миновав мостик через ручей, дозорный отряд спешился возле ворот ближайшего двора. На шум вышли мужики, вооруженные топорами и рогатинами. Бабы и дети, выглядывающие из-за их спин, тоже оказались оружными. Оно и понятно — безропотно попадать на пир к вурдам никто из селян не спешил.

Деревенские жители поначалу встретили отряд настороженно. Юрий Ярославич, опасаясь спугнуть врага, не велел никого предупреждать о вылазке заранее. Поэтому мужики удивились появлению вооружённых людей. Даже испугались, пожалуй, — не подати ли неурочные пришли с них взимать, не бором ли чёрным запахло, не разбоем ли? Но, узнав, что отряд прислал муромский князь и прислал именно против вурдов, селяне обрадовались.